Март 1945 года. Нам приходилось отбиваться от непрекращающихся атак неприятеля недалеко от озера Балатон. Я находился в составе 117 воздушной армии под командованием генерала Судеца.
Мне и другим летчикам приходилось организовывать по несколько вылетов кряду, чтобы обеспечить прикрытие советских сухопутных войск.
В наши задачи входило также бомбежка резервов неприятеля и уничтожение его коммуникаций.Стояли очень неблагоприятные метеорологические условия для вылетов. Однако мне и моим товарищам приходилось совершать по 6 боевых вылетов, невзирая на погоду.
Мне надолго запомнился тот пасмурный мартовский день. Меня поставили ведущим группы «Илов» и приказали совершить очередную бомбежку неприятельских позиций. Я отдал распоряжение двигаться плотной группировкой после взлета. Наши штурмовики были прижаты к земле хмурой облачной рванью.
По внутренней связи я ободрил Толю Сазанова – воздушного стрелка моего «Ила»: «Выше нос, Толян! В эту погоду и при таких условиях, мы смоем избежать встречи с неприятельскими истребителями!». Толя что-то буркнул мне в ответ, и мы оба занялись своим делом.
Наша группа самолетов нанесла очередной удар по немецко-фашистским войскам, однако не успели мы сомкнуться на отходе, как я вновь услышал уже взволнованный голос Сазанова: «Командир, пара «худых» у нас на хвосте!».
«Что за чертовщина!» — подумал я, и не успел опомниться, как два «мессершмитта» атаковали мой «Ил» целым снопом яростного огня. Тут же я услышал знакомую четкую дробь крупнокалиберного пулемета – это Толя сазанов ответил неприятелю.
Положение складывалось критическое. Исход боя могли решить считанные секунды. Что же мне придумать, что бы выйти победителем из этой неравной схватки?
Сбрасываю обороты двигателя, тяну рычаг управления, не позволяя тяжелой бронированной машине просесть. Прежде, чем стрелка, указывающая скорость, поползла влево, всем подавшимся вперед телом я ощутил торможение.
Как подействует на неприятеля придуманный мной неожиданный маневр? Один из «мессеров» ушел далеко в сторону, а второй оказался прямо на линии огня моего самолета-штурмовика, и я услышал знакомые пулеметные выстрелы. Это Толян во всю «строчил» по неприятелю…
«Победа, командир! – уловил я в наушниках шлемофона радостный голос Сазанова. – Этот отлетался, а второй отвалил, рванул в облака, словно очумелый».
Летчик-штурмовик, лейтенант, Черкашин Г. Г.